О неравномерном распределении 318 просмотров
Иосиф Бродский, «Мрамор»
Рассматривать Большой Урал как совокупность городов «Эксперт-Урал» начал с 2006 года. В середине первой декады 2000-х массовую экспансию в регионы открыл крупный сетевой бизнес федерального масштаба, в первую очередь — розничная торговля. Тогда вдруг выяснилось, что, например, при оценке условий ведения бизнеса региональный подход часто оказывается неэффективен (см.«Посторонним вход», «Э-У» № 47 от 18.12.06). Потому что люди живут не в федеральных округах, и не в субъектах федерации, а в конкретных населенных пунктах. И именно с ними себя ассоциируют. Более того, оказывается, что экономические, социальные, культурные различия между городами в границах одной области куда сильнее, чем различия между субъектами федерации в рамках страны. Это понимание мы в меру своих возможностей стараемся нести сквозь все проводимые «Э-У» региональные исследования.
В последней крупной серии исследования уральских городов, в которой мы отслеживали сложности прохождения экономического кризиса монопрофильными поселениями, наше внимание было приковано к «проблемным» населенным пунктам (см., например, «Крылья, ноги и хвосты», «Э-У» № 1 — 2 от 18.01.10). В рамках нынешнего подхода мы, наоборот, придерживаемся «позитивного взгляда»: наибольшее внимание уделяем самым перспективным городам и территориям. Мы считаем, что на этапе зарождения новой волны экономического цикла, когда ресурсы сильно ограничены, а развиваться нужно быстро и инновационно, понимание пространственных опорных точек для такого роста важно как представителям всех уровней власти, так и деловому сообществу.
Что и как мы изучали
От рассмотрения Югры и ЯНАО в силу экономической и территориальной несопоставимости с «основным» Уралом мы отказались сразу, сосредоточив внимание на восьми территориях: Башкортостане, Удмуртии, Прикамье, Оренбуржье, Свердловской, Челябинской, Курганской и Тюменской (юг) областях.
Всего в этих областях мы насчитали 193 населенных пункта с численностью жителей от 10 тыс. человек: их мы условно назвали городами. Затем из общей выборки отсеяли населенные пункты, не выказывающие должной экономической (в большинстве случаев — производственной) активности. В результате «прореживания» вышло, что в Курганской области кроме Кургана и Шадринска экономически активных (в нашем понимании) городов практически не осталось. Поэтому от дальнейшего рассмотрения этого региона мы также решили отказаться. Таким образом, получилось 110 экономически значимых городов, расположенных в семи областях Уральского региона. На их изучении мы и сосредоточились.
Главным образом полученную выборку мы анализировали по трем группам критериев. Рассмотрение каждого предполагалось в динамике по двум промежуткам: экономический рост (2003 — 2008 годы) и экономический кризис (2008 — 2010 годы).
Первый критерий условно можно назвать бюджетно-административным, его основу составляли особенности структуры и динамики местного бюджета. Нас более всего интересовала самостоятельность местных бюджетов, доля в доходной части бюджета местных налогов и эффективность использования муниципального имущества.
Второй критерий — «населенческий». Первая его часть — демографическая ситуация в населенном пункте, поскольку на Урале присутствуют как города, численность жителей в которых стабильно растет, так и населенные пункты, вымирающие устрашающими темпами. Примечательными стали случаи, когда город мог переломить идущие процессы депопуляции. Вторая половина критерия — «предложение» города для своих жителей. Это объемы и темпы строительства жилья, обеспеченность основной социальной инфраструктурой (школьной, дошкольной, больничной).
Третью группу составляют экономические критерии. Во-первых, здесь мы использовали муниципальную статистическую отчетность, чтобы определить общее экономическое влияние города, его прибыльность в целом, его «экономическую продуктивность» в расчете на душу населения, и т.п.
Во-вторых, мы изучили базу данных более восьми тысяч компаний, зарегистрированных и ведущих деятельность в рассматриваемых городах. Больше всего нас интересовали «прорывные компании», прежде всего так называемые «газели» — средние фирмы, стабильно и быстро растущие (медиахолдинг «Эксперт» в целом и «Эксперт-Урал» в частности занимаются изучением таких компаний с 2006 года, см., например, последнюю публикацию на эту тему —«Шило как внутренний стержень», «Э-У» № 18 от 09.05.11). Кроме того, в процессе поиска «прорывных» мы уделяли внимание компаниям с высокой производительностью труда и рентабельностью.
Первый результат — города-лидеры
Сначала мы применили принцип грубого отбора: не принимая во внимания условности и особенности, смешали в один список все 103 города выборки (исключили региональные столицы) и проранжировали их по имеющимся критериям. В результате обнаружили всего четыре города с высшей оценкой по всем рассматриваемым показателям: Магнитогорск, Стерлитамак, Бузулук и Верхняя Пышма (см. таблицу 1 и карту 1). Перечисленные населенные пункты можно назвать абсолютными лидерами нашего «грубого» рейтинга.
Все четыре обозначенных поселения — монопрофильные промышленные центры. Важно отметить, что эти города — не просто производственные площадки, а в них расположены самостоятельные компании и центры крупных холдингов. В Магнитогорске находится «голова» Группы ММК, в Пышме — УГМК, в Бузулуке — центр «Оренбургнефти». Расположенные в Стерлитамаке химические компании — основа холдинга «Башкирская химия». (О важности для городского развития совпадения производственного центра и центра принятия управленческих решений мы не раз писали при исследовании моногородов, см., например, «Скованные», «Э-У» № 14 от 13.04.09).
Однако на этом сходства городов-лидеров, на наш взгляд, заканчиваются.
Крупнейший из четырех — Магнитогорск. Это сильный промышленный центр, одиноко стоящий на юге Челябинской области. Город имеет четкую отраслевую специализацию, что до сих пор подтачивает устойчивость его развития. Важно отметить, что за период бурного экономического роста здесь помимо промышленного возник мощный потребительский сектор: розничная торговля, общественное питание, услуги населению, досуговый сегмент. Немалую роль в этом сыграли высокие доходы населения (по этому показателю Магнитогорск обгоняет областной центр Челябинск). В результате город смог стать привлекательным не только для работы, но и для жизни: в середине первой декады 2000-х тенденция депопуляции в Магнитогорске сменилась приростом численности населения.
Стерлитамак в наименьшей степени из всей четверки лидеров можно отнести к категории моногородов. Поселение, несомненно, имеет четкую отраслевую ориентацию, однако, во-первых, ни одно из профильных предприятий не тянет на статус градообразующего по числу занятых (по формальному критерию, для присвоения моностатуса нужно не менее 25% от общего числа занятых в городе), во-вторых, якорные предприятия действуют в разных секторах химической отрасли. Стерлитамак — центр южно-башкортостанской агломерации (в нее входят также Ишимбай и Салават). Агломерация сравнительно невелика (около полумиллиона жителей) и по экономическому влиянию уступает, например, Магнитогорску. Но при этом межмуниципальное взаимодействие здесь функционирует, пожалуй, на самом высоком на Урале уровне. А значит, есть условия для сбалансированного роста.
Отдельно стоящий посреди степей на границе Оренбуржья и Самарской области Бузулук демонстрирует классический пример взлета монопрофильного города. Базирующаяся в городке «Оренбургнефть» уверенно развивается за счет роста как сырьевых цен, так и объемов нефтедобычи (в отличие от Югры, где большинство скважин снижают нефтеотдачу). Следовательно, в городе увеличиваются зарплаты, потребность в новых работниках, миграционный приток населения.
Вопросы, однако, вызывает устойчивость такого взлета: город удален от крупных центров на значительное расстояние (до ближайшей Самары — около 200 км). При этом он несопоставимо мал в сравнении с тем же Магнитогорском, чтобы самостоятельно обеспечить себе долгосрочный сбалансированный рост.
Верхняя Пышма — самый маленький из городов-лидеров. Город также немало выиграл за счет сырьевого роста, при этом важным фактором его успеха стало умелое использование близости к Екатеринбургу. Здесь не кинулись в первую очередь развивать собственный потребительский сектор — Екатеринбург все равно не переплюнуть, но поставили задачей создание удобства горожанам. В результате Верхняя Пышма не без помощи якорного предприятия сумела стать очень привлекательной для проживания.
Стратегия развития с ориентацией, с одной стороны, на промышленность в лице якорного предприятия, с другой — на привлекательность для людей, работающих в окрестных городах, видится устойчивой. Однако при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что близость к крупнейшему уральскому мегаполису таит в себе немало сдерживающих факторов (подробнее см. «Социальная составляющая», с. 18).
Второй результат — зоны влияния
Население страны, как и население Урала, продолжает сокращаться. Однако демографическое сжатие приводит не к равномерному снижению численности и плотности населения по всей территории, а к концентрации его (с сохранением прежней плотности или даже ее увеличением) в крупных городах. Следствие — сильная депопуляция в средних и малых населенных пунктах. Дело в том, что в своем естественном развитии общество стремится к поддержанию локальной концентрации ресурсов, оптимальной для данного периода жизни. Поэтому при понимании пространственных основ будущего роста очень важным представляется определение зон-центров такой концентрации. Исходя из этого, мы подключили к рассматриваемым трем группам критериев четвертый — территориальный.
В результате насчитали 12 зон, характеризующихся значительной концентрацией населения и экономического потенциала. Причем одна из них располагается на границе Челябинской и Свердловской областей и представляет собой довольно обширную территорию, которую мы назвали «уральским центром» (подробней о ней ниже). Остальные — это, скорее, опорные точки-узлы (см. таблицу 2 и карту 1). Всего в 12 зонах уместилось 57 городов из рассматриваемых 110.
Отметим, что в числе не вошедших в обозначенные зоны присутствуют достаточно мощные экономические центры. Это и отдельно стоящие города, как Нефтекамск в Башкортостане, и небольшие агломерации типа пары Чусовой — Лысьва в Пермском крае. Однако их мощности, думается, все же недостаточно для обеспечения самостоятельного долговременного устойчивого развития.
Если обратить внимание только на «опорные узлы» экономической карты Урала и не затрагивать «уральский центр», то наиболее мощно выглядит агломерация Уфы: это населенная территория, демонстрирующая как высокую возрастающую экономическую активность, так и привлекательность для населения. Следом, безусловно, идет Тюмень — наиболее динамичный в развитии город на Урале, обладающий огромным экономическим влиянием, однако пока отстающий по демографическим показателям. Бесспорными «вторыми лидерами» являются Магнитогорск и южно-башкортостанская агломерация.
Застывшим в развитии гигантом нам видится агломерация Перми.
Особый интерес вызывает группа из четырех городов на границе Пермского края и Удмуртии — Ижевск, Сарапул, Воткинск и Чайковский. В сумме эти города составляют группу сильного экономического влияния и значительной концентрации населения. В Ижевске и Чайковском сложилась эффективная экономическая среда. Однако складывается впечатление, что механизмы межгородского взаимодействия здесь практически не налажены, что не позволяет муниципалитетам выступать единым фронтом. Как одно из следствий — территория не привлекательна для населения. Сумей администрации городов переломить эту ситуацию, агломерация смогла бы стать сильной узловой точкой на территории Большого Урала.
Слабеющими узлами выглядит большинство северных территорий: куст городов севера Свердловской области, Соликамско-Березниковский узел, чуть в меньшей степени — Нижний Тагил с Верхней Салдой. (Об этом мы не раз писали при освещении темы монопоселений, см., например, «Печалька для городков», «Э-У» № 1 от 27.12.10).
Третий результат — «уральский центр»
По традиционной (грубой) схеме расчета плотность населения России — около 8,5 чел./кв. км. Обычно это трактуется как недопустимо малая величина. Однако соотнесем ее, например, с Австралией (2,3 чел./кв. км) или Канадой (3 чел./кв. км). Ни той, ни другой это обстоятельство не помешало создать эффективные экономики — в частности потому, что в этих обширных странах плотно заселенные земли представляют собой весьма незначительную долю территории.
В России за вычетом непригодных для жизни территорий мы имеем плотность около 20 чел./кв. км, что обеспечивает стране так называемую продовольственную безопасность. Однако, как показывает анализ по развитым странам, этого решительно недостаточно для интенсификации и модернизации производства. При всех достижениях современных технологий такая модернизация нуждается в плотности населения хотя бы в 50 чел./кв. км (здесь мы пользовались данными, приведенными в докладе Центра стратегических исследований Приволжского федерального округа «Россия: принципы пространственного развития»).
Средняя плотность населения рассматриваемых семи областей в 2010 году составила 26,5 чел./кв. км. Наиболее плотное расселение в Челябинской области (36,3 чел./кв. км), наименее — в Оренбуржье и Прикамье (16,4 чел./кв. км). Наибольшей концентрации и сбалансированности, на наш взгляд, эти показатели достигают на территории «уральского центра», располагающегося на границе Челябинской и Свердловской областей.
По нашим оценкам, общую площадь рассматриваемой территории «центра» можно принять как примерно 35 тыс. кв. км, население — не менее 4,15 млн человек, плотность — до 120 чел./кв. км. Из рассматриваемых 110 экономически активных городов в границы этой территории попадают 29, в которых проживает около трети всего населения из исследуемой выборки. (Это сопоставимо с небольшими центрально- и восточноевропейскими государствами. Площадь, например, Албании — 28,8 тыс. кв. км, население — 3,8 млн человек; площадь Словакии — 49 тыс. кв. км, население — 5,4 млн человек. Несопоставим, естественно, контекст существования европейских стран и «уральского центра»).
Исходя из полученных данных, предполагаем, что, во-первых, эта территория обладает наиболее плотной, устойчивой и динамичной социально-экономической структурой на всем Урале. Во-вторых, именно здесь с наибольшей вероятностью возможен прорывной рост. В-третьих, города (в особенности малые и средние), находящиеся на территории «уральского центра», имеют больше шансов на сбалансированное развитие, чем стоящие отдельно.
Один из важнейших благоприятствующих факторов — энергетическую территорию «центра» питают две крупные региональные столицы: Екатеринбург и Челябинск. Численность обоих городов превышает миллионную планку, причем в последние годы стабильно увеличивается.
Кроме региональных столиц и уже описанного города-лидера Верхней Пышмы на территории «центра» удается обозначить еще несколько характерных типов населенных пунктов. Важную роль играют так называемые вторые лидеры — это города, имеющие сравнительно сбалансированное развитие, но недотягивающие до лидерских позиций, как правило, по показателям бюджетной эффективности и социальной обеспеченности населения.
Сильным вторым лидером является Ревда — город, претендующий на статус точки притяжения ресурсов в агломерации Екатеринбурга. В отличие от Пышмы, Ревде сложнее реализовывать стратегию привлекательности для проживания — расстояние до Екатеринбурга почти в четыре раза больше. Однако Ревда в большей степени претендует на роль логистического центра агломерации — город имеет самые высокие показатели развития оптовой торговли среди всех близлежащих населенных пунктов.
Характерный второй лидер — Копейск, город-спутник Челябинска: в отличие от «коллег» в Свердловской области он безраздельно пользуется статусом приближенного к областной столице.
Следующий характерный тип поселения мы назвали экономически активным городом. Яркий представитель — Миасс. По нашим подсчетам, в городе сложилась конкурентная и сбалансированная экономическая среда, способствующая развитию эффективных предприятий. В том числе и прорывных «газелей»: по итогам минувшего года в Миассе компаниями такого типа можно считать ЗАО «Ламинарные системы» и ООО «Приоритет». (Всего в рассматриваемых городах мы насчитали 59 компаний-«газелей». Причем 37 из них действовали в областных центрах. Так что наличие даже одного стабильно работающего предприятия-«газели» для нестоличного города стоит считать поводом для гордости.)
Основная слабая черта экономически активных городов, исходя из нашего исследования, — слабая привлекательность для населения.
Последняя категория — социально эффективный город. В нее мы внесли два населенных пункта: Березовский и Среднеуральск. Оба приближены к Екатеринбургу, ведут активную жилищную политику и успешно конкурируют с Верхней Пышмой в категории «города для жизни». (Среднеуральск, кстати, статус самостоятельного городского округа обрел только в 1996 году, а до этого подчинялся Верхней Пышме.) Однако, в отличие от последней, собственная экономическая активность городов «провисает», что не позволяет им дотянуть ни до статуса лидера, ни до статуса второго лидера.
Две идеи новой регионализации
Первая. Разграничение ответственности строго по территориальному принципу за субъектами федерации (и губернаторами в частности) при редуцированной самостоятельности муниципалитетов очевидным образом ведет к тому, что можно назвать «оестествлением» границ региона. С одной стороны, это заставляет рассматривать область как самодостаточное образование, вырывая его из межрегионального, национального и международного контекста. С другой — область начинает видеться как внутренне однородное образование.
Ловушки такого регионального подхода очевидны — жизнь куда разнообразней. «Сейчас мы ведем работу с Башкирией, а ведь это целых семь “стран”, различающихся природой, большой историей, недавней историей хозяйствования, сегодняшней зависимостью от трансрегиональных корпораций, действующими и потенциальными связями с соседними регионами. В то же время мы понимаем, что только в кооперации сельского хозяйства Башкирии и потребительского рынка Свердловской и Челябинской областей, Пермского края можно раскрыть потенциал Предуралья и Зауралья. Только в привязке к единому уральскому маршруту с выходом в Оренбуржье можно отстроить жизнеспособную программу развития туризма. Только в кооперации ядер инновационной деятельности в Уфе (Авиатехнический университет), Екатеринбурге, Челябинске, Перми, Тюмени, Томске и далее можно всерьез формировать задел инновационной экономики», — говорит завкафедрой территориального развития АНХиГС при президенте РФ Вячеслав Глазычев (подробнее см. «Правила общежития», с. 16).
Поэтому для обеспечения устойчивого развития необходимо использовать технику наложения нескольких схем районирования, при этом даже ареалы проведения разных типов государственных политик (экономическая, социальная и т.п.) не обязаны совпадать. Считаем, что «карта территорий влияния», основанная на городском взаимодействии, может послужить основой для такого многоуровневого стратегического планирования, предполагая как укрупнение объекта (в сравнении с традиционным субъектом федерации), так и возможное его расчленение. (Кстати заметим, что традиционный региональный подход напрямую противоречит уверенному развитию, во-первых, «уральского центра», во-вторых, узла Ижевск — Воткинск — Сарапул — Чайковский.)
Вторая идея. Возвращаясь к теме депопуляции России и Урала, стоит признать: необходимые условия концентрации населения для формирования инновационно активного социального капитала вряд ли возникнут естественным образом. Поэтому достичь требуемой плотности видится возможным, лишь осознанно поддерживая и развивая территории концентрации социально-экономического потенциала. Важнейшим при этом, на наш взгляд, является определение ключевых узлов развития на пространстве нашей страны, на которые и должно будет ставить в будущем (попыткой шага в этом направлении считаем проведенное нами исследование).
Очевидно, что при этом, во-первых, необходимо избегать деструктивной гиперконцентрации и спокойно относиться к депопуляции депрессивных районов. Во-вторых, стоит отказаться от экспансионистского характера социально-экономического развития, черты которого в немалой степени носят, например, масштабные освоенческие проекты типа «Урала промышленного — Урала Полярного» и «Белкомура». В-третьих, логично было бы выработать понимание и заострить различия между «территориями для жизни» (социальный капитал) и «территориями ресурсной базы» (полезные ископаемые и первичная их переработка). И в соответствии с этим проводить различную политику поддержки городов, отказавшись от нормативной бюджетной уравниловки.
В подготовке публикации принимала участие Юлия Легкая
