В Ревдинской городской больнице перепутали двух пациенток палаты интенсивной терапии. 3039 просмотров

Обеим по 87 лет. Обеих привезли 19 февраля в РГБ с похожим диагнозом — инфаркт головного мозга. Одна из них умерла. Но в больнице перепутали имена женщин, и родственники чуть не похоронили не свою бабушку, которая до сих пор жива. А дальше допросы, следственный отдел, полиция и врио начальника паспортного стола.

Мы попытались распутать эту историю. Представляем версию родственников, которую они рассказали нашим коллегам, и расширенный официальный комментарий заместителя главного врача горбольницы Ирины Бусыгиной. Как случилась путаница, отразилась ли она на лечении пациенток и почему у РГБ есть вопросы к следственному комитету.

Для составления полной картины ситуации мы решили поговорить с Ревдинской городской больницей. О том, как все было и что происходило после, нам рассказала заместитель главного врача РГБ по медицинской части Ирина Бусыгина.

— Мы искренне извиняемся перед родственниками Клавдии Егоровны и перед ней самой, — начала Ирина Валентиновна. — То, что случилось, — это вопиющий случай, которого раньше у нас никогда не происходило. Мы до сих пор сами в недоумении, как так вышло. И это не потому, что кто-то халатно относится к своим обязанностям. Так случилось, что уже теперь говорить. Наши сотрудники сильно переживают за эту ситуацию, за родственников Клавдии Егоровны. Никто не хотел, чтобы так произошло.

— Но это случилось. Давайте восстановим хронологию событий.

— Все произошло 19 февраля. Первой к нам привезли Раису, где-то в 17.30. Бабушка 87 лет, доставлена из Бисерти. Она жила в неблагоприятных условиях, в бараке. Насколько нам известно, ее нашли на холодном полу, она не смогла разжечь печь. Доставили с подозрением на нарушение мозгового кровообращения (попросту инсульт). Также у нее были по всему телу синяки, подозревали перелом ребер, что потом и подтвердила судмедэкспертиза. Ее привезли к нам в больницу на скорой помощи. Мы сделали ей КТ мозга, взяли анализы, бабушку осмотрел терапевт, врач-травматолог.

И в это время привозят другую бабушку — Клавдию. Ей тоже 87 лет, она из Ревды. Ее также осмотрел доктор, сделали КТ мозга. Обе женщины поднимают в палату интенсивной терапии (ПИТ) отделения неврологии. По каждой из них в этот момент уже начиналась своя история болезни. Раису осматривали дольше, так как из-за травм требовался контроль и других специалистов. Но в палату женщин доставили одновременно, разместили рядом друг с другом. В палате находились еще четыре пациента. Также медицинская сестра и младшая медицинская сестра — это сотрудники без медицинского образования, но прошедшие 36-часовые курсы по уходу за больными, как младший медицинский персонал.

В это же время (между 19 и 20 часами) началась пересменка. Пока медсестра выполняла поручения дежурного врача, который тоже поднялся в отделение, младшая медицинская сестра обозначала пациентов — над кроватями на стене есть файл, куда мы вставляем лист с ФИО пациента и откуда они. У Клавдии был полис с фото. У Раисы — полис без фото. На фото Клавдия выглядела слегка полноватой. А перед медсестрой на кроватях — худая, субтильная Клавдия и полного телосложения Раиса, которая больше подходила визуально по фотографии. Так медсестра для себя и провела идентификацию — Раису назвала Клавдией, а Клавдию — Раисой. Вот здесь и произошла путаница. Сами женщины подсказать медсестре не могли — обе находились в коме.

— Это могло ввести в заблуждение дежурного врача?

— Доктор-то знала больных еще до размещения в палате. Она заполняла историю болезни по людям, а не по табличкам на стене. В тот день дежурной была Ольга Донских. Она даже не смотрела на надписи, так как знала своих пациентов и с чем они поступили. Поэтому у Клавдии была своя история болезни, а у Раисы своя. После пересменки дежурный врач заполняла дневник, но опять же не смотрела на имена, так как знала своих пациентов по диагнозу. Утром пришла новая смена, и для них Клавдия теперь была Раисой, но по факту с историей болезни Клавдии. А Раиса была Клавдией, но с историей болезни Раисы.

— Не могу не спросить о диагнозах. Что все-таки было у Клавдии и Раисы — инфаркт или инсульт?

— У Клавдии был инсульт, а у Раисы инфаркт. Но это одно и то же. Есть международная классификация болезней, согласно которой инсульт — это инфаркт головного мозга. Что такое инфаркт? Это некроз тканей, которые не получают кислород. То есть, инфаркт может быть в головном мозге, в почке, в печени, в селезенке. Есть и клиническая классификация, она подразделяет инсульты на ишемический (инфаркт мозга) и геморрагический. Так вот, ишемический инсульт и инфаркт — это синонимы. У обеих бабушек был ишемический инсульт. Просто в свидетельстве о смерти, согласно кодировкам, написали инфаркт мозга. В истории болезни и них одинаковая формулировка.

— То есть, лечили и Клавдию, и Раису правильно?

— Как процедура лечения в таких случаях может быть неправильной? У нас есть стандарты. Если инсульт — лечение стандартное. Оно может отличаться, если есть другие аспекты по здоровью. Но у Клавдии и Раисы все было примерно одинаково. То, что случилось — это роковое стечение обстоятельств. Мы все переживаем из-за этой ситуации. И, надеемся, что у Клавдии Егоровны в итоге тоже все наладится.

 

— Вы сказали, что у Клавдии был полис с фото. Насколько я знаю, у Раисы был с собой паспорт.

— Да, у Раисы был при поступлении паспорт. Но это документ, удостоверяющий личность, и мы не можем хранить его в истории болезни или где-то под рукой. По правилам, мы убираем его в сейф. Необходимость обратиться к паспорту может быть только тогда, когда мы отправляем пациента в морг.

— Когда наступил этот роковой момент?

— 21 февраля в 7.00 бабушка Раиса (под именем Клавдия на тот момент) умирает. И, как полагается, в течение двух часов с наступления смерти мы сообщаем об этом родственникам Клавдии. За все это время от родственников Раисы, кстати, не поступало ни одного звонка о состоянии здоровья бабушки. Истинная Клавдия продолжает жить и бороться за жизнь до сих пор, даже с положительной динамикой. У нее все неплохо.

— Что было дальше? Должно же было быть вскрытие?

— Так как у Раисы (которую называли Клавдия) имелись синяки и перелом ребер, по правилам, она должна была вскрываться судмедэкспертом, а не нашим патологоанатомом. Доктор Лидия Ивановна Бормотова вызвала сотрудника полиции, мы оповестили, что есть телесные повреждения, оформили протокол, историю болезни и отправили тело в морг.

Вскрытие тела и обследование проводил судмедэксперт, который относится к бюро судмедэкспертизы. Это отдельная организация, которая арендует у нас площади, и относится к следственному отделу. Судмедэксперт должен идентифицировать личность. То есть, он должен был получить паспорт пациента, изличить его и подтвердить — да, это Клавдия. Но он видимо поверил нам, провел вскрытие и 25 февраля выдал тело родственникам на похороны.

— Как вы узнали, что пациенток перепутали?

— Мне позвонил судмедэксперт, который сообщил, что произошла путаница умерших. Родственники приехали в морг — была вероятность, что тела могли перепутать там. Но других умерших там не было. Так и выяснилось, что юридически на похороны оформили Клавдию, а умерла Раиса.

— Как родные поняли, что это не их бабушка, вы знаете?

— Я могу говорить о том, что происходило на отпевании, только со слов знакомых коллег, которые были там. Дело в том, что Клавдия Егоровна раньше работала в стоматологии. Поэтому на похороны пришли ее бывшие коллеги, с которыми мы общаемся. С их слов, бабушку уже отпели, они подошли к гробу попрощаться и поняли, что это не Клавдия. О чем сказали и родственникам.

— А родственники разве не могли понять, что это не Клавдия Егоровна?

— Мертвый человек меняется, они усыхают. Некоторые пациенты, наоборот, отекают в период болезни. Может родственники подумали, что она отекла, поэтому стала больше. Хотя Клавдия реально маленькая, худенькая. Они действительно не похожи, даже по цвету волос. Раиса с рыжими волосами, а Клавдия — седая. Но тут я не могу что-то утверждать, только со слов других людей.

— Вот на отпевании стало понятно, что это не Клавдия. Логично, родные поехали в морг. Что там происходило?

— Когда родственники поняли, что в морге больше никого нет, они пошли в ПИТ. Где увидели, что бабушка, на самом деле, живая. Как это происходило, я не знаю, меня там не было — нас никто и не приглашал. Но раз они туда прорвались, видимо был скандал.

 

— Слышал про визит полиции и следователей.

— Да, вечером 25 февраля в 20.30 пришли сотрудники полиции с Ириной Абдрахимовой, которая ранее работала в следственном отделе полиции (мы с ней знакомы, я думала, что на тот момент она все еще является сотрудником МВД). Абдрахимова начала допрашивать Лидию Ивановну, угрожала, обвиняла, что она убила человека, ругала нашу больницу. И попросила, чтобы на следующий день на допрос пригласили сестер смены, которые дежурили 21 февраля. В понедельник, 26 февраля, Абдрахимова приехала к 12 часам вместе с внучкой Клавдии Егоровны. Правда, Ирина почти сразу уехала, сказав, что у ее сына в квартире прорвало трубу. Вернулась в 14 часов, все это время наши медсестры ее ждали. Допрос длился до 18 часов. Она угрожала нашим сотрудникам, что все пойдут по уголовному делу. Никаких документов, что она следователь, Абдрахимова не показала. Администрацию РГБ на допрос никто не приглашал.

— Почему вы сказали, что думали про Абдрахимову, что она следователь?

— Позже мы узнали, что Ирина Абдрахимова уже не работает в следственном отделе полиции, а находится в должности врио начальника паспортного стола. И, ко всему прочему, находится в отпуске. В понедельник, 4 марта, мы отправили в СК заявление, в котором попросили оценить правомерность действий Абдрахимовой, которая приходила к нам 25 и 26 февраля, на каком основании она действовала, почему фотографировала истории болезней.

— А с полицией сейчас что?

— Я так понимаю, полиция сейчас передала документы в следственный отдел на рассмотрение дела о халатности и неоказании помощи.

 

19 февраля в неврологическом отделении больницы оказались две пациентки 87 лет — Клавдия из Ревды и Раиса из Бисерти. По словам родственников Клавдии Егоровны, которые приводят «Ревда-инфо», в этот день женщина почувствовала себя плохо, она могла шевелить только пальцами левой руки, правая сторона тела не двигалась.

Вызвали скорую, Клавдию Егоровну доставили в приемный покой. Там же родственники женщины увидели другую пациентку с большим синяком на груди. Клавдию госпитализировали в палату интенсивной терапии.

22 февраля днем при передаче посылки родным сообщили, что Клавдия Егоровна умерла. При этом упомянули, что у женщины было сломано ребро. Хотя при прибытии в больницу такого не было. А в справке о смерти написали — инфаркт.

Похороны проходили 25 февраля в новом храме. Наши коллеги из «РИ», со слов внучки Клавдии Егоровны, сообщают, что, когда привезли бабушку, родители вышли из храма и махали руками — в гробу другой человек. Поехали в морг — там тела Клавдии не было. После этого внучка Екатерина прорвалась в ПИТ, где и нашла бабушку — она была жива. Умершей оказалась Раиса из Бисерти. На данный момент, ее похоронили.

Сейчас родные Клавдии Егоровны хотят обратиться в суд, чтобы возместить с РГБ материальный и моральный ущерб.